Собственность семейства кошачьих
Кошка
Топоров В.Н. в кн. «Мифы народов мира»
Кошка – священное животное многих традиций, зачастую выступающее как воплощение божеств высшего уровня.
Древнейшее изображение домашней кошки в Египте относится ко второму тысячелетию до н.э., а ее захоронение – к концу 15 – началу 14 вв. до н.э. (кладбище кошек обнаружено в Бубастисе – центре их культа и Бени-Хасане). Богиня Бубастиса Баст, связанная с радостью и весельем, обычно изображалась в виде женщины с кошачьей головой, один из ее атрибутов – эгида с головой кошки. Случайное нанесение ущерба кошкам, посвященным Баст, и особенно их убийство каралось смертью.
Баст-кошка нередко смешивается с богинями-львицами Тефнут и Сехмет (Баст иногда изображается с головой львицы), а позже и с Исидой, что обнаруживает связь кошки с идеей царственности.
Эта взаимосвязь под воздействием последующей экспансии патриархальных культов послужила основой для соотнесения женских лунных сил с «нечистью» и злом. Так, в низшей мифологии кошка выступает как воплощение (или помощник, член свиты) чёрта, нечистой силы. У индейцев кечуа существует поверье об особом кошачьем дьяволе, злом духе, у которого колдуны заимствуют свою силу. В японской традиции кошка рассматривался как злонамеренное существо, обладающее сверхъестественной силой. В ряде традиций ей приписываются черты вампиризма (хотя в Китае, напротив, верили в ее способность рассеивать злых духов).
Подобное толкование сохранилось до наших дней, тогда как во многих традициях кот является ипостасью прибывающего солнечного бога-змееборца.
В «Книге мертвых» кот, сражающийся при дереве ишед (сикомора) в Гелиополе со змеем Ими-Ухенеф, выступает как воплощение бога солнца Ра (ср. восхваление Ра на гробницах царей 19 и 20 династий: «Ты великий кот, мститель богов»).
В других традициях (например, в ряде литовских мифологических текстов) кот-змееборец инвертируется в противника змееборца, выступающего в отдельных случаях в виде кота. В кота может превращаться и змееборец, сказочный герой, победитель чудовища, например Иван Попялов, герой одноименной белорусской сказки. Мотив превращения героя в кота известен и в восточнославянском цикле об Иване – Кошкином сыне. В некоторых таких сказках кот (наряду с ним иногда выступает Кот Котович, брат Ивана Царевича) может быть и воплощением или помощником змея и змееборцем. Обе эти функции соединяются в сказке о Воле Воловиче, который после каждого сражения со змеем встречается с «Котищем, вытращи глазища», грозящимся его съесть. Герой убивает кота, надевает на себя его шкуру и под видом кота входит к Бабе-Яге. Оппозиция змееборца и змея в трансформированном виде (через оппозицию «кошки-мышки») широко представлена в ритуалах и их вырожденных формах — детских играх.
Мотив превращения кота в человека и обратного превращения человека в кота, как и его следствие — наличие форм, совмещающих элементы кота и человека, неуловимость границ между кошачьим и человеческим, отчасти позволяет объяснить происхождение фольклорных имён типа Кот Котофеич, Котофей Иванович, Котонайло и т. п., а также использование «кошачьих» имён в ономастике.
В различных мифопоэтических традициях распространены мотивы учёного кота. Ср. пушкинскую рецепцию этого образа кота, научающего добывать огонь, чудовищного Кота-баюна, сидящего на столбе, побивающего весь люд, напускающего неодолимый сон и сказывающего сказки, кошки как награды герою за службу и др.
Литература
-
Funk and Wagnall’s standard dictionary of folklore, mythology and legend. V.1, N.Y., 1972, p. 197-198;
-
Jobes G. Dictionary of mythology, folklore and symbols. Pt. 1, N.Y., 1962, p. 296-298.